Самуил Яковлевич Маршак всю жизнь был верным товарищем и добрым другом детей.

                   

«КОРАБЕЛЬНЫЕ СОСНЫ»

Собираясь на Север, домой,
Сколько раз наяву и во сне
Вспоминал я о статной, прямой
Красноперой карельской сосне.

Величав ее сказочный рост.
Да она и растет на горе.
По ночам она шарит меж звезд
И пылает огнем на заре.

Вспоминал я, как в зимнем бору,
Без ветвей от верхушек до пят,
Чуть качаясь в снегу на ветру,
Корабельные   сосны   скрипят.

А когда наступает весна,
Молодеют, краснеют стволы.
И дремучая чаща пьяна
От нагревшейся за день смолы.

И.И. Шишкин (1832-1898) Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии. 1872 г.

 Известный критик и искусствовед В.В. Стасов, с виду настоящий русский богатырь с серебряной бородой, полюбил одаренного мальчика и всячески помогал развитию его таланта. Он подарил ему целую библиотеку русских классиков, показывал его стихи Льву Николаевичу Толстому, познакомил его с Шаляпиным и с Горьким. Юный Маршак был слабого здоровья, петербургский климат был ему вреден, и Горький заботливо предложил ему поехать на юг, в Крым, и. поселиться в его семье, которая тогда жила в Ялте. Дружба Маршака с Горьким потом продолжалась всю жизнь.

Иллюстрация к роману М.Сарвантеса "Дон Кихот Ламанчский"

Поль Гюстав Доре (1863)

П.П. Кончаловский (1876-1956) Сирень. 1933 г.

«БЕССМЕРТИЕ»

    Года четыре     
                        Был я бессмертен.                         
Года четыре
Был я беспечен,
Ибо не знал я о будущей смерти,
Ибо не знал я, что век мой не вечен.

Вы, что умеете жить настоящим,
В смерть, как бессмертные дети, не верьте.
Миг этот будет всегда предстоящим —
Даже за час, за мгновенье до смерти.

«Портрет Шекспира» Эдуард Евгеньевич Улан

«1616—1949»

Я перевел Шекспировы сонеты.
Пускай поэт, покинув старый дом,
Заговорит на языке другом,
В другие дни, в другом краю планеты.

Соратником его мы признаем,       
Защитником свободы, правды, мира.
Недаром имя славное Шекспира
По-русски значит: потрясай копьем.

Три сотни раз и тридцать раз и три
Со дня его кончины очертила
Земля урочный путь вокруг светила,
Свергались троны, падали цари...

А гордый стих и в скромном переводе
Служил и служит правде и свободе.

«ПЕСНЯ ШУТА»
(Из трагедии «Король Лир»)

Тот, кто решился по кускам
Страну свою раздать,
Пусть приобщится к дуракам —
Он будет мне под стать.

Мы станем с  ним, рука к руке,
Два круглых дурака:
Один — в дурацком колпаке,
Другой — без колпака!

«СОНЕТ 102»

Люблю,— но реже  говорю об этом,
Люблю нежней,—но не для многих  глаз
Торгует чувством тот, кто перед светом
Всю душу выставляет напоказ.

Тебя встречал я песней, как приветом
Когда любовь нова была для нас.
Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.

Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут  излиянья.
Но музыка,  звуча со всех ветвей,
Обычной став, теряет обаянье.

И я умолк  подобно соловью:
Свое пропел  и больше не пою.

Кошка чудесно поет у огня,
Лазит  на  дерево  ловко,
Ловит и рвет,  догоняя меня,
Пробку с  продетой веревкой.

Все же с тобою мы делим досуг,
Бинки послушный и верный,
Бинки, мой старый,  испытанный друг,
Правнук собаки пещерной.

Если,  набрав  из-под  крана  воды,
Лапы  намочите  кошке
(Чтобы  потом  обнаружить  следы
Диких  зверей  на  дорожке),

Кошка, царапаясь,  рвется из рук,
Фыркает, воет,  мяучит.
Бинки — мой верный,  испытанный друг,
Дружба ему  не наскучит.

Вечером кошка,  как ласковый зверь,
Трется о ваши колени.
Только вы ляжете,  кошка за дверь
Мчится, считая ступени.

Кошка уходит на целую ночь,
Бинки  мне верен и спящий:
Он  под кроватью храпит во всю мочь —
Значит,  он друг настоящий!

Пес залаял и умолк...
Говорит волчице волк:
—  Что-то мне неможется.
Мне бы тоже съежиться.
Спрячу я, старуха,
Нос и хвост под брюхо!

А она ему в ответ:
—  Брось пустые толки!
У меня с тобою нет
Ни одной иголки.
Нас лесник возьмет живьем...
Лучше вовремя уйдем!
И ушли, поджав хвосты,
Волк с волчицею в кусты.

В дом лесной вернутся еж,
Ежик и ежиха,
Если сказку ты прочтешь
Тихо,
Тихо,
Тихо...